Автомобиль Н.Носов

АВТОМОБИЛЬ Н. Носов Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хоте­лось покататься на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шоферов, никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим — на улице, возле наших ворот, оста­новился автомобиль. Шофер из машины вылез и куда-то ушел. Мы подбежали. Я говорю: —Это «Волга». А Мишка: —Нет, это «Москвич». —Много ты понимаешь! - говорю я. —Конечно, «Москвич», — говорит Мишка. — Посмотри, какой у него капор. - Какой, - говорю, — капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины — капот! Ты посмотри, какой кузов. Мишка посмотрел и говорит: - Ну, такое пузо, как у «Москвича». —Это у тебя, — говорю, — пузо, а у машины никакого пуза нет. —Ты же сам сказал «пузо». - «Кузов» я сказал, а не «пузо»! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь! Мишка подошел к автомобилю сзади и говорит: - А у «Волги» разве есть буфер? Это у «Москвича» - буфер. Я говорю: — Ты бы лучше молчал. Выдумал еще буфер какой-то. Буфер — это у вагона на железной дороге, а у автомобиля - бампер. Бампер есть и у «Москвича», и у «Волги». Мишка потрогал бампер руками и говорит: - На этот бампер можно сесть и поехать. —Не надо, — говорю я ему. А он: —Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем. Тут пришел шофер и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет: — Садись скорей! Садись скорей! Я говорю: - Не надо! А Мишка: — Иди скорей! Эх ты, трусишка! Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как пом­чится! Мишка испугался и говорит: - Я спрыгну! Я спрыгну! —Не надо, — говорю, — расшибешься! А он твердит: —Я спрыгну! Я спрыгну! И уже начал отпускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу: — Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит! Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На пере­крестке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыг­нул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу верх. Автомобиль остановился, а я все тащу. Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу: — Держись, дурак, крепче! Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез. - Слезай, - говорю Мишке. А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофер из кабины вылез — все на него набросились: — Не видишь, что у тебя сзади делается? А про нас забыли. Я шепчу Мишке: - Пойдем! Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порва­ны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы! Потом Мишка говорит: — Штаны — это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофера жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал? Я говорю: — Надо было остаться и сказать, что шофер не виноват. — А мы милиционеру письмо напишем, — говорит Мишка. Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бу­маги испортили, наконец, написали: «Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали но­мер. То есть вы записали номер правильно, только неправильно, что шофер виноват. Шофер не виноват, виноваты мы с Мишкой: мы прицепились, а он не знал. Шофер хороший и ездит правильно». На конверте написали: «Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить мили­ционеру». Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдет.